«Мы отомстим за нашу Зою»

 

Об этом писали с фронта Любови Тимофеевне Космодемьянской

 

Желтые от времени, с чётко обозначенными сгибами по углам солдатские треугольники. Это пись­ма времён Великой Отечественной войны. На них стоят номера поле­вой почты, штампы военной цензу­ры и даты отправления. Одно из этих писем совершенно необычное. Вот адрес: Москва, матери Зои Кос­модемьянской, а далее полевая почта 01811-К В. Егоров. И оно дошло до адресата, его получила мама Зои Космодемьянской Лю­бовь Тимофеевна. Её племянница Нина Чурикова передала его в Борщёвскую основную общеобразова­тельную школу, где находится му­зей боевой славы. Давайте вместе с вами, дорогой читатель, прочтём его.

 

«Я не знаю Вашего имени. Хва­тит того, что Вы - мать Зои. Значит, вы - наша мать, родная, близ­кая. Не нужно быть нежным сыном,  достаточно быть честным солда­том, человеком русской души, что­бы понять Ваше горе, слёзы, муку.

 

Чем Вас порадовать? Что бы сказать Вам такое нужное, хорошее? Дорогая наша мама, на днях мы мстили за Зою, за Вашу мате­ринскую скорбь, вершили правед­ный суд над одним из убийц нашей родной девушки Зои. Народ аплоди­ровал при этой праведной казни. Это был он - один из запечатлен­ных на снимке (фашисты фотогра­фировали казнь Зои и себя во вре­мя этой акции). Так по одному, по десять, по сотне, по тысяче - изве­дём гадов с лица земли. В этот день я написал стихи. Прочтите их:

 

По сугробам босую водили,

Выжигали, пытали огнём,

Издевались, куражились, били

Своим кованым сапогом...

 

И  ещё:

 

Воин!

Пусть твой гнев,  твоя ненависть

Рвёт и глушит врага на пути!

Слышишь голос замученной  Зои:

Отомсти! Отомсти! Отомсти!..

 

И  отомстим!  Клянёмся Вам  именем Вашей дочери, а нашей сестры, родной бессмертной Зои,  клянёмся своей юностью – отомстим! Не убивайтесь в горе, мы принесём Вам победу - самое высшее, в жер­тву чему принесла свою жизнь на­ша Зоя.

 

От всего солдатского сердца желаю Вам здоровья и радости!

 

Лейтенант Владимир Егоров. 30.Х.43 г.»

 

Волнует переписка с племянни­цей Любови Тимофеевны. Писем, которые получала мать Зои, было очень много, и она физически  не успевала отвечать на них. К этой ра­боте была подключена Нина Чури­кова. И снова лейтенант В. Егоров пишет в эту семью:

 

«Сложное, Нина, сейчас настроение на душе. Ведь если вам там, в Москве, часто бывает уныло, потому, что война, нет желанных людей и  т.п., то какая  же тоска  у нас, которые не видели  родного  порога  уже  почти  четыре  года…  Мне кажется, что мы впервые увидим друг друга у могилы Зои.

 

...Мы видели одну мать, которая бежала из немецкого плена. В плену осталась её 16‑летняя дочь, которая сильно болеет. Мне показа­лось, что женщина не совсем нормальная. Часто она повторяет сло­ва дочери: "Мама, ты слышишь", ко­торые она говорила ей вослед. Я написал стихи.

 

             Слёзы пленницы

 

Разве выскажешь горе  словами?

Я болею. Я еле дышу,

Я пишу эти строки слезами...

Моя юность убита неволей.

Моё сердце застыло в плену.

Не любить мне любимого боле,

Не ласкать мне твою седину.

Не  гулять  мне  в  зарёвые  росы,

Не  звенеть,  как  бывало  в  лесу,

Оборвали  мне  пышные  косы,

Затоптали  девичью  красу.

Тяжело  умирать  в  эти  годы.

Сердце  просит  борьбы  и  любви.

Кто  вернёт  мне  волненье  свободы?

Кто  мне  скажет:  люби  и живи?

 

И  вновь  о  Зое,  её  матери,  её  неизбывном  горе.  Вот  эти  строки:  «Это  было  весной 1942 года в Старорусских болотах. Имя Зои к нам в окопы, дырявые блиндажи принес­ли фронтовые газеты. Это произве­ло на меня какое-то особое впечат­ление. В газетах были опубликова­ны три портрета Героев Советского Союза. Среди них  -  Зоя Космо­демьянская. Я помню почему-то только Зою. В её образе есть ка­кое-то особое обаяние. Я не видел её никогда, но она стала для меня осязаемым существом, постоян­ным, необходимым. Прав писатель, сказав: «Она – святая».

 

Далее автор благодарит Зоину родственницу за марку с портретом Зои. И вновь: «Передайте глубокий поклон матери Зои. Нелегко ей. Чем больше величие её дочери, тем горше материнская мука». И  к адресату: «У Вас, Нина, есть высо­кий пример  -  Зоя, которая умела любить людей, Родину». В письмах лейтенант говорит и о Саше, брате Зои, который служил с ним в одном полку, ему хочется прийти к нему и Зое на могилу и отдать дань уваже­ния. И вновь забота о Любови Ти­мофеевне: "Берегите тётушку: её горе горше всех, его надо понять и разделить, обнимите её за меня, за офицера, который начал воевать солдатом и вдоволь поползал по  окопам».

 

В своих письмах лейтенант Владимир Егоров пишет о том, что по фронтовым дорогам рассеяна его молодость, но он об этом не жа­леет. Им и такими, как он, сломлен враг, освобождена родная земля, народы Европы, покоренные фашистами. Чувствуется в письмах  тоска  по  родной  Москве,  родной  речи,  привычному  мироощущению,  мирному  труду.  А  он  -  учитель,  до  войны  работал в  школе  и  ждёт  встречи  со  своими  повзрослевшими  ребятами.

 

В. Верольская.

Тамбовский  район

 

Материал  из  фондов  Борщёвского  исторического  музея  имени  Героя  Советского  Союза  Зои  Космодемьянской  (Тамбовская  область,  Тамбовский  район,  с. Борщёвка)