№10
Из книги Николая Александровича Борисова
и Софьи Владимировны Большаковой
«Здравствуй, Зоина школа!» —
о директоре школы №201(1 - прим.) Николае Васильевиче Кирикове
1978 г.
В школьном музее хранится снимок деревянного домика, крытого соломой. Кусты жасмина, ветви черемухи подступают к самым окнам. В этом доме и родился Николай Васильевич Кириков, который руководил школой тридцать лет.
В тринадцать Коля закончил двухклассное училище в Озерницах. Заведующему этим училищем Семену Логиновичу Андрееву нравился Коля Кириков своим ровным характером, собранностью, пытливым умом. И он предложил Кирикову остаться в училище на правах помощника учителя. Коля согласился. Как взрослому, ему положили жалованье — двадцать пять рублей в месяц.
Обязанности оказались несложными: в отсутствие учителя прочитать ребятам вслух книгу, собрать тетради, позаниматься со слабым учеником, подклеить географические карты и старые учебники. Но Коля решил стать учителем. Через несколько лет, успешно закончив Алферовскую семинарию, он получил назначение в школу села Хохлова, что в пятнадцати верстах от Смоленска.
Колю с детства интересовали естественные науки и география. Свою потребность в знаниях, свое стремление понять окружающую природу он передавал ученикам. Часто классом становились лес, хлебные поля, берег реки.
Николай Васильевич Кириков приглашал в школу и крестьян. Рассказывал им о строении Земли, доказывал, что Земля — планета, что она вращается вокруг Солнца. Он объяснял, как формируется темная туча, та самая, что посылает на землю дождь, отчего гремит гром и сверкает молния.
Но скоро до урядника дошел слух, что молодой учитель сеет на селе смуту. И пришел приказ: «Народные чтения прекратить, а вольнодумца Николая Кирикова перевести в Надвинское училище — пора бы ему взяться за ум».
Получив приказ, Николай Васильевич связал свои книги, собрал нехитрые пожитки, распрощался с хохловскими учениками и вышел на большак встречать попутную подводу.
В Надвинском, как и всюду, учителя жили по-разному. Одни знали только уроки, а до остального им не было дела, для других мир детей с горестями и радостями был их собственным миром. Когда Кириков вел урок, а за тонкой перегородкой слышался приглушенный плач, он знал; это наказан ученик, и он не мог продолжать объяснение.
Однажды на съезде учителей Николай Васильевич с гневом говорил о тех, кто применяет в школе телесные наказания. Он коснулся горьких воспоминаний собственного детства. <...>
В июне 1914 года Кирикова мобилизовали в армию. На фронте, в часы затишья, когда, затянувшись крепким самосадом, солдаты мысленно возвращались знакомыми дорогами к своим женам и детям, он шел лугом, бескрайним лугом к школе.
После тяжелого ранения Николай Васильевич попал в госпиталь. Потом его демобилизовали из царской армии. А в 1919 году Кириков добровольно вступил в ряды Красной Армии.
...Директором семилетней школы № 10 Николай Васильевич стал в августе 1930 года. Страна успешно выполняла свой первый пятилетний план. Всюду велось огромное строительство, возникали новые отрасли промышленности. Окраина, на которой находилась школа, тоже превращалась в индустриальный район. По соседству со школой поселились сотни семей. Учащихся в школе прибавилось.
Кириков добился переселения жильцов из школы, а освободившиеся комнаты отдал под классы, ввел трехсменные занятия и непрерывную рабочую неделю без воскресного выходного дня. Он пошел на крайнюю меру — в полуразрушенный сарай, где когда-то купец Кунин держал свою карету, поставили парты, там велись уроки. Но осенью в школу уже явилось 1870 учеников, и Николай Васильевич забил тревогу. Он настоял на том, чтобы немедленно собрались директора соседних предприятий, секретари партийных организаций и председатели заводских комитетов профсоюза.
— Медлить нельзя. Нам нужна новая школа с большим количеством классов, учебными кабинетами, — говорил Кириков.
И было решено объединить средства нескольких предприятий, собрать воедино технику, рабочих и временно построить новое школьное здание из старых стандартных щитов. Вместо тесных комнатушек кунинской дачи предстояло построить классы с пролетами в шесть метров. За сорок напряженных дней, к годовщине Октября, двухэтажное здание было уже готово. Теперь в школе было много классов, просторная столовая, кабинеты, удалось ликвидировать «трехсменку» и непрерывную неделю. Но Кириков вынашивал новые планы.
Еще мальчишкой, повторяя за учителем слово «соцветие», Кириков хотел постичь чудо — процесс опыления. Он часами разглядывал цветы, радуясь и изумляясь их совершенству. С той далекой поры он уверовал, что каждый человек нуждается в постоянном общении с природой. Оно ему нужно для жизни, поддержания внутренней гармонии, для постижения красоты.
Кириков хотел, чтобы каждый школьник научился радоваться и первому листу, и появлению первой завязи. Он давно мечтал о трехэтажной кирпичной школе, окруженной большим садом.
В мае 1933 года торжественно заложили новую школу, а пока и в двухэтажной щитовой забот было предостаточно. Сотни учеников переехали из деревни в город. Еще недавно они обучались в небольших сельских школах, и теперь в городской школе многие отставали по русскому языку, математике, химии. Надо было срочно ликвидировать пробелы в знаниях. Для самых маленьких открыли «нулевые» классы. Учителя занимались с отстающими не только в школе, но и дома у ребят. Все чаще и чаще у входа в школу появлялся плакат: «Сегодня не было плохих оценок!» А вскоре школу признали одной из передовых в Москве.
«...В 1933 году, — вспоминает Любовь Тимофеевна Космодемьянская, — я привела сюда своих детей — Зою и Шуру. Рядом со старой школой строилась новая, и дети с восторгом следили за ее строительством.
— Ты бы видела, мама, какой у нас будет зал, — рассказывала Зоя. — А библиотека! Полки по всем стенам — с полу до потолка. Вот увидишь, лучше нашей школы во всей Москве не найдешь.
В новое здание переселились в 1935 году. Оно действительно по тем временам поражало красотой, простором, обилием света.
Но неизвестно, полюбили бы дети так сильно свою школу, если бы в ней не было такого удивительного учительского коллектива и такого директора, как Николай Васильевич Кириков.
Николая Васильевича редко можно было застать в кабинете. Школа поистине была его кровным детищем. Он всегда был вместе с ребятами. Водил их по стройке, делился планами, вместе с ними мечтал. И с первых дней приучал честно трудиться.
Однажды, наблюдая за работой учеников в саду, Николай Васильевич остался недоволен.
— Вяло у вас дело идет, — сказал он. — А кто в юные годы не привыкнет трудиться, тот и в будущем станет работать спустя рукава. Подумайте об этом.
Вскоре к директору явилась делегация. Среди ребят была и Зоя Космодемьянская.
— Дайте нам самый трудный участок, — попросили они. — Мы докажем, что умеем хорошо работать.
Николай Васильевич отвел ребятам самый трудный участок земли. Свое обещание работать добросовестно ребята сдержали(2). <...>
Так рождался школьный сад. Прошли теплые дожди, и тоненькие деревца прижились. Пройдут годы, и школа станет победительницей Всесоюзного конкурса на лучшего садовода, и ЦК ВЛКСМ вручит ей за труд Красное знамя.
Не каждому человеку выпадает такая удача — видеть, что мечта — потребность его сердца, плод раздумий, яркая и удивительная фантазия обретает зримые черты. Николаю Васильевичу Кирикову досталось такое счастье. Он работал в просторной и красивой школе, проект которой продумал сам. Рядом со школой рос большой сад.
Скромный в личной жизни, Николай Васильевич был ненасытен в деле. Только что поднялась новая школа — задумал пристроить спортивный зал. Готов был спортивный зал — и сотни ребят стали обладателями значков ГТО. Захотел директор всех своих питомцев научить метко стрелять, поражать цель, а тех, кто посмелей, — прыгать с парашютом — и все осуществил.
Это были годы трудных поисков. Кириков, учитель, коммунист, депутат Московского Совета, не только осуществлял твердый курс на научную организацию учебного процесса в своей школе, но и помогал другим. Честный, добрый, справедливый, неутомимый в труде — так говорили о нем люди. Характеры ребят формировались под влиянием его яркой личности. <...>
Борисов Н., Большакова С. Здравствуй, Зоина школа! М., 1978.
С. 11 — 15.
Примечания:
(1) До 1937 г. школа №10.
(2) См. об этом: Космодемьянская Л.Т. Повесть о Зое и Шуре. С. 163.
