№4

 

Статья Екатерины Геннадьевны Ивановой

«Дядя Сережа (Сергей Тимофеевич Чуриков)»

 

2005 — 2006 гг.

 

«Жаль, что дяди Серёжи нет в Москве, — задумчиво сказала Зоя. — Он поддержал бы тебя в такое трудное время, хотя бы советом».

 

Так, по воспоминаниям Л.Т. Космодемьянской, говорила ей дочь накануне ухода в разведывательно-диверсионную часть(1). Речь идёт о старшем брате Любови Тимофеевны — С.Т. Чурикове, находившемся в то время с семьёй в эвакуации.

 

Личность этого человека — яркая, незаурядная, — и его судьба — очень интересная и непростая, полная превратностей и недюжинных испытаний, — безусловно, заслуживают подробного рассказа.

 

Из всех сестёр и братьев он был ближе всего Л.Т. Космодемьянской — и по возрасту (она на 2 года младше), и по характеру, и по непросто складывавшейся биографии. Она называла Сергея «другом своего детства» и «старшим товарищем»(2). Они были очень похожи и внешне: те же глаза — серьёзные, неподкупные — смотрят и с фотокарточки ещё очень молодого Сергея Тимофеевича, и с фотографий Любови Тимофеевны разных лет. Тот же взгляд, те же строго и немного горестно сжатые губы...

 

Сергей Тимофеевич Чуриков родился 8 (по новому стилю — 21) октября 1898 года в селе Чернавка Кирсановского уезда Тамбовской губернии. Он был третьим ребёнком (после старших — Кирилла и Ольги) в семье Мавры Михайловны и Тимофея Семёновича Чуриковых (последний служил в Чернавке волостным писарем). На третий день после рождения мальчик был крещён в Никольской церкви и наречён Сергеем.

 

В середине 1900-х гг. семья Чуриковых возвращается в родные Осиновые Гаи — крупное старинное село, волостной  центр, насчитывавший в 1917 г. 5 185 жителей(3). В 1909 году Сергей Чуриков поступает в Тамбовскую классическую мужскую гимназию. Учился мальчик старательно и очень неплохо, но особенно хорошо давались ему предметы гуманитарного цикла: русский язык (с элементами церковнославянского), русская словесность, Закон Божий, история, законоведение. По всем этим дисциплинам у С. Чурикова была оценка «отлично»(4). 0 незаурядном гуманитарном складе личности свидетельствует и то, что в юности Сергей писал стихи — увы, не сохранившиеся.

 

Год окончания гимназии — 1917 — совпал с роковыми коллизиями в русской истории. Время было тяжёлое, и о С. Чурикове в тот период известно из его ответов на вопросы анкеты уже 1922 года лишь то, что он «в 1918 — 19 гг. не кончил тамбовского педфака»(5) — т. е. что по окончании гимназии он поступил в педагогический вуз и некоторое время там учился.

 

Октябрьскую революцию Сергей Чуриков воспринял с радостью, как ожидание реальных перемен, «новой жизни». Тогда же к 20-летнему юноше впервые пришло серьёзное чувство. Его избранницей стала молодая тамбовчанка по имени Ольга(6). Сергей и Ольга сыграли свадьбу, и вскоре, в том же 1918 году, вдохновлённый революционными идеалами, С. Чуриков уходит добровольцем в Красную Армию.

 

Служил он в 1-м отдельном батальоне местного назначения Южного фронта письмоводителем. В армии Чуриков вступил в Российскую Коммунистическую партию (большевиков).

 

Осенью 1919 года Сергей Тимофеевич возвращается в Осиновые Гаи, где его ждут не только родители и жена, но и маленький сын Ростислав. Сергей Чуриков полон сил, радости, энтузиазма. Искренне веря в новый социальный порядок, он вступает в обновляемую жизнь как её активный созидатель. Кем только не пришлось ему быть в родном селе в эти первые послереволюционные годы! Председателем культпросвета и режиссёром сельского деревенского театра, председателем волостной комиссии по ликвидации неграмотности и ответственным секретарём волостного комитета партии, агентом по распространению советской печати и корреспондентом уездного и губернского РОСТА(7),  лектором-популяризатором и райинструктором всероссийской переписи ЦСУ⁴  1919-20 гг., инструктором по работе в деревне и даже председателем волостного бюро субботников!(8)

 

Однако наступившие времена вызывают тревожные опасения за сами жизни людей, в том числе и на Тамбовщине, где вспыхивает  знаменитый кулацко-эсеровский антоновский мятеж. Бедой явилось не только уничтожение запасов зерна и разграбление недавно созданных совхозов. Вооруженные налёты, грабежи и убийства — вот что было страшной явью 1920— 21 годов. Во время мятежа (начавшегося, кстати, именно в Кирсановском уезде) антоновцами было убито свыше двух тысяч партийных и советских работников(9).  С.Т. Чуриков вполне мог оказаться в их числе. Позже он напишет, что в 1921 году их дом был «вдребезги разграблен бандой Антонова»(10). Есть сведения, что в те дни бандиты искали Сергея Чурикова и, не найдя его, избили шомполами Тимофея Семеновича... В том  же году при неясных теперь обстоятельствах скончался самый младший брат Чуриковых — Николай Тимофеевич.

 

К осени 1921 года антоновский мятеж был полностью подавлен.

 

Но в стране свирепствует голод, и повсюду создаются комитеты помощи голодающим (компомголы). Организуется такой волостной комитет и в Осиновых Гаях. Его председателем становится С.Т. Чуриков. Помимо этого, он участвует в сборе пожертвований в помощь голодающим в городе Кирсанове и является уполномоченным Кирсановской комиссии по изъятию церковных ценностей в пяти волостях(11). В это время в молодую семью Чуриковых приходит горе. Скоропостижно умирает жена Сергея Тимофеевича, и в 23 года он становится вдовцом.

 

Через некоторое время С.Т. Чуриков женился второй раз — на Нине Семёновне Гагариной, однако этот брак вскоре распался.

 

Жизнь становится более спокойной, и С. Чуриков получает возможность трудиться на ниве народного просвещения, к чему его всегда тянуло. Так, зимой-весной 1922 года он работает в Осиновых Гаях преподавателем политграмоты в школе 2-й ступени и одновременно является членом коллегии Кирсановского уездного отдела народного образования(12).

 

Но Сергей Тимофеевич имеет лишь гимназическое, т. е. среднее образование, а между тем мечта о высшем, причём хорошем гуманитарном, образовании не покидает его. И вот летом 1922 года, оставив Ростислава на попечение бабушки с дедушкой, С.Т. Чуриков решается осуществить заветную мечту. Он едет в Москву — поступать в недавно созданный В.Я. Брюсовым⁵ Высший литературно-художественный институт. С собой у него справка от Тамбовского губкома РКП, согласно которой он имеет право на предоставление ему места в этом институте. От вступительного коллоквиума Чуриков был освобождён «ввиду напряжённой и многосложной работы до последнего момента»(13).

 

В Москве Сергей Тимофеевич с трудом, но находит временную работу в должности заведующего детским домом компомгола при Военно-инженерно-технической школе. Поселился он там же, где находилась школа, в Лефортове.

 

В сентябре 1922 года С.Т. Чуриков зачислен студентом Высшего литературно‑художественного института. Располагался институт в знаменитом боде‑колычевском особняке («доме Ростовых»: по легенде, именно в нём жили герои «Войны и мира» Л.Н. Толстого⁶) на Поварской и представлял собой во многом замечательное учебное заведение. В его стенах преподавали такие выдающиеся литературоведы, как пушкинист М.А. Цявловский⁷, исследователи литературы Л.П. Гроссман⁸, П.Н. Сакулин⁹, переводчик англоязычных литератур И.А. Кашкин¹⁰. В.Я. Брюсов читал в институте курсы истории русской и античной литератур, «энциклопедии стиха», сравнительной грамматики индоевропейских языков, латыни и даже истории математики! Учебная программа ВЛХИ предполагала знакомство с разными филологическими дисциплинами, совершенствование в иностранных языках и, конечно, углублённое изучение западноевропейских литератур — античной, русской, французской и немецкой. Существовало два отделения — творческое и инструкторское. С. Чуриков выбрал первое — видимо, потому, что, обучаясь на нём, можно было пройти класс поэзии, класс прозы и класс художественного перевода — попробовать свои силы в разных литературных жанрах.

 

Сергей Тимофеевич начинает учиться — посещать лекции и семинары, сдавать зачёты   по дисциплинам I курса. Однако материальное положение его оставляет желать много лучшего. Детский дом в Лефортове расформировывается, а найти тогда в Москве работу, которую можно было бы совмещать с учёбой, судя по всему, очень непросто. Сложно было даже зачислиться на получение государственной стипендии, что Чуриков усиленно и, к счастью, небезуспешно пытается сделать. В 1923 году он заканчивает I курс ВЛХИ, однако к зиме 1923/24 г. его материальное положение становится крайне тяжёлым.

 

В личном деле студента С.Т. Чурикова хранится любопытный документ — заявление, датированное февралём 1924 года:

 

 

«Ввиду финансового кризиса (затяжного), по случаю регулярной поддержки четырёх иждивенцев, прошу выдать: костюм и ботинки.

 

Чуриков»

 

В правом верхнем углу наискосок на тексте заявления написана простым карандашом (к сожалению, не очень разборчиво читаемая) резолюция:

 

«Выдать <полу?> ботинки и костюм»(14).

 

Видимо, по причине материального кризиса С.Т. Чуриков не закончил II курс института и не смог продолжать далее учёбу в ВЛХИ. Высшее литературное образование осталось желанной, но — увы! — неосуществимой мечтой.

 

Зато счастье пришло с другой стороны.

 

В 1924 году Сергей Тимофеевич знакомится с Анной Владимировной Прасоловой, молодой и очень интересной девушкой, перебравшейся с родителями в Москву из Калужской губернии накануне революции. Чувство, которое молодые люди испытывают друг к другу, взаимно, и вскоре они вступают в брак.

 

В те годы для Сергея Тимофеевича служение партии, в идеалы которой он искренне верил, оставалось на первом месте. А партии требовались грамотные работники, и она мобилизует Чурикова для работы в ЦК ВКП (б) — техническим секретарём в аппарате Л.М. Кагановича¹¹.

 

Молодая семья Чуриковых поселяется в коммунальной квартире на Большой Полянке — для С. Чурикова кончаются скитания по общежитиям. Семейная жизнь складывается счастливо: в 1925 году рождается дочка Нина, а через три года — сын Валерий (названный в честь В.Я. Брюсова.)

 

Из этого периода интересен ещё один документ, почти случайно уцелевший и хранящийся в Российском государственном архиве литературы и искусства. Это — записка, написанная простым карандашом, со свойственной Сергею Тимофеевичу некоторой небрежностью, адресованная некоему А. Залтыню и датированная 1925-м годом — временем работы С.Т. Чурикова в аппарате Кагановича. Приводим её содержание:

 

«Т. Залтынь!

 

Т. Воробьёв (мой товарищ по Лит.-худ. институту) в нынешнем году кончил институт и желал бы работать по редакционной части (он кончил редакц. цикл). Сейчас он демобилизовался из армии и находится без работы. Если устроить его в ГИЗе, то дело от этого только выиграет.

 

 С тов. приветом

 

Чуриков

21/1X25 г.»(15)

 

Первый выпуск ВЛХИ состоялся в марте 1925 года. О товарище и однокурснике С. Чурикова Воробьеве удалось узнать  следующее: Николай Яковлевич Воробьёв, 1900 г. р., уроженец Тулы, окончил реальное училище в родном городе. С 1919 г. получал жалованье как военнослужащий, был холост, из родителей имел только отца, работавшего аптекарем, и, как нуждавшийся, был зачислен на получение стипендии ВЛХИ им. Брюсова(16).

 

Не удивительно ли, что С.Т. Чуриков, сам не окончив института, который был его мечтой, но имея теперь возможность оказать протекцию, так трогательно заботится о своём бывшем однокурснике?

 

Однако вскоре Чуриков уходит из аппарата ЦК. Почему? Не будем гадать о причинах ухода, печальный опыт дальнейшей истории России подтверждает, что в конце 1920-х гг. лучше было избрать другую сферу служения обществу, нежели политическая.

 

На этот раз судьба снова приводит его к педагогической деятельности: Сергей Тимофеевич устраивается учителем обществоведения в одну из московских школ. Педагогика притягивает его, однако он понимает, что надо обязательно получить высшее образование, особенно теперь, имея на руках семью, троих детей (Ростислав продолжает жить у родителей в Осиновых Гаях).

 

Но в какой вуз поступать? Ему уже 30 лет, следует определиться в жизни, приобрести солидную и общественно востребованную профессию.

 

После некоторых раздумий в 1931 году он избирает Московский гидрометеорологический институт. Географию он любил ещё с гимназической скамьи, о чём свидетельствует оценка «отлично» в аттестате зрелости(17). Профессия гидрометеоролога, гидрогеолога, по всей видимости, казалась ему перспективной и нужной. В институте Чуриков учился хорошо и вскоре стал одним из любимых студентов профессора Октавия Константиновича Ланге, выдающегося специалиста по гидрогеологии.

 

В эти годы в Москву переехала сначала самая младшая сестра Сергея Тимофеевича — Александра. Она поселилась в той же квартире на Большой Полянке, в соседней комнате с братом. (Старшая сестра Ольга с семьёй уже давно жила в Москве.) Сестра Любовь с мужем и детьми вернулись из Енисейского округа, где они прожили около года, в Осиновые Гаи. Жизнь в деревне очень трудная, поэтому сестры и брат усиленно зовут их в столицу.

 

Космодемьянские переезжают в Москву, поселяются на её окраине, на бывших петровско-разумовских дачах, ныне принадлежащих Тимирязевской сельхозакадемии. Анатолий Петрович устраивается в академии бухгалтером, Любовь Тимофеевна— учительницей в школе №9, куда с осени 1931 года были зачислены Зоя и Шура.

 

1933 год принёс тяжёлые утраты. Сначала умирает Анатолий Петрович Космодемьянский. Вскоре после его скоропостижной кончины вдовья участь постигает и Александру Тимофеевну — умирает её муж художник Владимир Васильевич Добровольский. Кому, как не Сергею Тимофеевичу, рано потерявшему жену, было понятно горе овдовевших сестер?!

 

В 1935 году С.Т. Чуриков оканчивает Гидрометеорологический институт по специальности «инженер-гидрогеолог». Его оставляют в институте в должности заместителя декана одного из факультетов.

 

Через несколько лет Сергей Тимофеевич перешёл на работу в систему геологической службы СССР, где вскоре дослужился до должности начальника Геологического фонда СССР. У него  появилась реальная возможность помочь очень нуждавшейся семье сестры Любови. В Геологическом фонде составлялось много специальных карт и очень нужны были копировальщики. Работа по перечерчиванию карт и чертежей в то время производилась только от руки, тушью, была трудоёмкой, требовала терпения и аккуратности.

 

Вот как описывает Л.Т. Космодемьянская вовлечение Зои и Шуры в эту деятельность:

 

«Как-то вечером нас навестил мой брат. Напившись чаю и поболтав с ребятами, которые всегда от души радовались ему, он вдруг примолк, потянулся за своим объёмистым, туго набитым портфелем и многозначительно посмотрел на нас. Мы сразу поняли: это неспроста.

 

— Что у тебя там, дядя Серёжа? — спросила Зоя.

 

Он ответил не сразу: заговорщицки подмигнув ей, не спеша открыл портфель, достал пачку чертежей и стал перебирать их. Мы терпеливо ждали.

 

—  Вот чертежи, — сказал наконец Сергей. — Их надо скопировать. У тебя, Шура, какая отметка по черчению?

 

— У него «отлично», — ответила Зоя.

 

— Так вот, брат Шура, получай работу. Дело хорошее, мужское, семье поможешь. Вот тебе готовальня. Это моя, старая, она мне ещё в институтские годы послужила, но работает хорошо, всё в исправности. Тушь, надо полагать, у тебя есть?

 

— И калька есть, — вставила Зоя.

 

— Вот и превосходно! Подите-ка поближе, я объясню, что к чему»(18).

 

Как видим, работа изначально была рассчитана на Александра, но Зоя, всегда бравшая на себя самые ответственные задания, и здесь не захотела отставать от брата.

 

Через несколько лет началась война. По свидетельству К.А. Милорадовой, когда статья П. Лидова «Таня» вместе со снимком мёртвой девушки с петлёй на шее была опубликована в «Правде», Сергей Тимофеевич без труда узнал в погибшей свою племянницу.

 

Чуриковы вернулись в Москву из эвакуации в 1943 году. К тому времени Мавра Михайловна умерла, и Тимофей Семёнович остался в Осиновых Гаях совсем один.

 

«Получил письмо от дедушки — он болен и одинок»(19). «Получил письмо от деда. Трудно ему. Все вспоминает Зою и бабушку. Я ответил ему, постарался поласковее»(20).

 

Это выдержки из писем Александра Космодемьянского матери. А вот ещё одна:

 

«...Передай отдельно мой привет дяде Серёже, скажи, что я помню всё, что он мне говорил...»(21)

 

Любовь Тимофеевна не приводит разговор своего брата с сыном, но понятно, что в то немыслимо трудное время Сергей Тимофеевич, насколько было возможно, заменил Шуре отца, которого так не хватало юноше, давал ему дружеские советы, отеческие наставления и добрые пожелания...

 

По возвращении из эвакуации Нина Чурикова стала студенткой Института пищевой промышленности. Валерий Чуриков заканчивал среднюю школу. Ростислав с первых дней войны был на фронте.

 

В 1944 году Любовь Тимофеевна забрала старого и больного отца из Осиновых Гаев в Москву. Он поселился в той же квартире на Большой Полянке и прожил там до конца жизни.

 

В 1947 году Нина Чурикова вышла замуж за Константина Ланге, сына О.К. Ланге, учителя и доброго знакомого С.Т. Чурикова. В 1952 году женился Валерий. У Сергея Тимофеевича  появляются внуки: Катя и Святослав. Казалось бы, послевоенная жизнь налаживалась.

 

И тут на С.Т. Чурикова обрушивается новое несчастье. В  1954 году неожиданно и очень тяжело заболевает Анна Владимировна. Диагноз: опухоль головного мозга. Через полгода она умерла в возрасте 49 лет. По воспоминаниям близких,  умирала в страшных муках...

 

Сергей Тимофеевич второй раз становится вдовцом. Любимая работа не спасает от горечи утрат, от одиночества. В 1957 году он вернулся к своей второй жене Нине Семёновне, давно перебравшейся в Москву и тоже овдовевшей. Вместе они прожили несколько не таких уж счастливых лет...

 

В 1960 году Сергей Тимофеевич вышел на пенсию. Он тяжело болен, но диагноз, поставленный вначале (опухоль поджелудочной железы), оказался неверным, из-за чего после двух операций состояние его только ухудшилось.

 

24 ноября 1962 года в возрасте 64 лет Сергей Тимофеевич Чуриков скончался. После кремации урна с его прахом была захоронена на Ваганьковском (Армянском) кладбище.

 

Статья (по материалам РГАЛИ и воспоминаниям семьи Ланге)

предоставлена Е.Г. Ивановой специально для данного издания

 

 

 

Примечания:

 

(1)  Космодемьянская Л.Т. Повесть о Зое и Шуре. М.-Л., 1950. С. 189 (здесь и далее в статье примеч. Е.Г. Ивановой).

 

(2)  Там же. С. 8.

 

(3)  Тамбовская энциклопедия. Тамбов. 2004. С. 419.

 

(4) Российский государственный архив литературы и искусства (далее РГАЛИ). Ф. 59б. 0п. 1. Д. 798. Л. 10.

 

(5)  РГАЛИ. Ф. 596. Оп. 2 . Д. 10. Л. 1.

 

(6)  К сожалению, подробные сведения о ней не сохранились.

 

(7)  Российское телеграфное агентство.

 

(8)  РГАЛИ. Ф. 596. Оп. 2. Д. 10. Л. 1.

 

(9)  Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 2. М., 1970. С. 96.

 

(10)  РГАЛИ. Ф. 596. Оп. 2. Д. 10. Л. 1.

 

(11)  РГАЛИ. Ф. 596. Оп. 2. Д. 10. Л. 1.

 

(12)  Там же.

 

(13)  Там  же. Оп. 1. Д. 798. Л. 7.

 

(14)  РГАЛИ. Ф. 596. Оп. 1. Д. 798. Л. 5.

 

(15)  Там же. Ф. 2592. Оп. 1. Д. 181. Л. 1.

 

(16)  РГАЛИ. Ф. 596. Оп. 2. Д. 10. Л. 1.

 

(17)  Там  же. Оп. 1. Д. 798.Л. 10.

 

(18)  Космодемьянская Л. Т. Повесть о Зое и Шуре. С. 117 — 118.

 

(19)  Там  же. С. 226.

 

(20)  Там  же. С. 239.

 

(21)  Там  же. С. 240.